Тайная жизнь скромницы - Страница 35

— У нас с Люком разные отцы, потому и фамилия другая. И все равно — он мой брат. Потому Люк и не пожирал меня глазами, как вы.

Кэтрин снова приблизилась.

— Если ревность — единственное, что вас останавливает, успокойтесь. Для нее нет оснований.

Макс с трудом сглотнул. Нет, рано. Кэтрин не готова. С бешено бьющимся сердцем он стиснул зубы и сжал кулаки. Только когда перед глазами запрыгали черные точки, Макс заметил, что задерживает дыхание. Кэтрин прильнула к нему практически вплотную, и в голове все помутилось. Макс окончательно утратил власть над собственным телом. Руки сами собой заключили Кэтрин в крепкие объятия. Она привстала на цыпочки, и Макс жадно впился губами в ее губы. Паузы они делали, только когда перехватывало дыхание. И все-таки текила… У губ Кэтрин был вкус текилы. Самый приятный вкус на свете. Да Макс просто обожает этот напиток!

Тяжело, прерывисто дыша, Макс отстранился и опустил взгляд на Кэтрин.

— Ладно, ваша взяла. Уже несколько дней дразните, добиваетесь, чтобы не выдержал. Вот я и не выдержал.

— Но, если я попрошу, Макс, вы остановитесь. Я знаю.

Макс уставился на нее, раздираемый противоречивыми чувствами. Ну, и как теперь прикажете останавливаться?

— Я сказала «если», — твердо произнесла Кэтрин. — На самом деле не хочу, чтобы вы останавливались.

Эти слова окончательно вскружили Максу голову. Дрожа от страсти, он снова принялся ее целовать. Они с Кэтрин попятились в темноту, пока она не уперлась спиной в ствол пальмы. Как удачно, что она здесь оказалась. Макс целовал Кэтрин с жадностью голодного, который никак не может насытиться. Руки нащупали грудь сквозь мокрую блузку. Макс понимал, что слишком торопится, надо сбавить обороты, но сейчас было не до реверансов. Он стискивал и мял грудь Кэтрин, чувствуя пальцами ее твердеющие соски. Не прерывая поцелуя, Кэтрин застонала и прижалась еще теснее. Колено Макса будто само собой очутилось между ее бедер.

— Хочу тебя… прямо сейчас, — выдавил Макс, перекатывая между пальцами соски Кэтрин и еще плотнее прижимаясь бедром к ее бедрам.

— Да… Возьми меня… Здесь… Сейчас…

Со стоном Макс приник губами прямо к ткани блузки, туда, где грудь прикрывал кружевной бюстгальтер. Макс сжимал груди Кэтрин, подставляя их под свой язык. Несколько движений пальцами, и они вырвались на свободу из плена чашечек. Макс буквально сгорал от желания. Кэтрин сама просила взять ее, и Макс это сделает. Под напором дрожащих пальцев и жадного рта тонкая, почти невесомая ткань не выдержала. Макс одновременно и почувствовал, и услышал, как она рвется. В ухе прозвучал низкий, требовательный голос Кэтрин:

— Не останавливайся, Макс. Возьми меня.

Ее слова в сочетании со звуком рвущейся ткани заставили Макса застыть. Некоторое время он стоял неподвижно, прислушиваясь к собственному тяжелому дыханию. Потом поднял голову, хотя все внутри протестовало. И отошел на несколько шагов. Кэтрин смотрела на него растерянным взглядом. Губы ее распухли. Блузка была порвана над правой грудью так, что виднелся бюстгальтер, поверх чашечки которого выглядывал сосок. Зрелище было настолько упоительное, что Максу пришлось закрыть глаза, чтобы избежать соблазна. Быстрым движением он сорвал рубашку и протянул Кэтрин. Та покачала головой.

— Вот, наденьте. Народу, конечно, никого, но мы все-таки на улице. Вдруг кто-нибудь мимо пройдет?

Кэтрин замерла в нерешительности. Затем, издав какой-то полувздох-полустон, выхватила рубашку, сунула руки в рукава и плотно запахнула ткань на груди.

— Только не надо просить прощения, — произнесла Кэтрин, проводя дрожащей рукой по растрепавшимся волосам. — Я хотела этого не меньше, чем вы.

— Тогда почему не реагировали?

— Я реагировала!

Голос Кэтрин одновременно звучал и сердито, и умоляюще.

— Нет, вы всего лишь позволяли мне ласкать вас, а это разные вещи. Мой язык был у вас во рту, а ваш где? Не у меня — это точно! И рук ни разу не подняли, так и стояли по стойке смирно. Извините, Кэти, но я не хочу, как вы выразились, «брать» вас. Предпочитаю взаимность.

— Это просто выражение.

— Нет. Видимо, когда к вам приставал Хэрроу, вы чувствовали свою беспомощность, поэтому теперь хотите, чтобы ситуация была полностью под вашим контролем. Вы ведь так уверены, что я остановлюсь по первому требованию. Это вас успокаивает. Но с вами страсть захлестывает так, что даже я сам не уверен, сумею ли остановиться. Поверьте, я был практически на грани. Мало того, Кэти, я порвал вашу блузку! Вам такое поведение никого не напоминает?

Кэтрин дрожащими пальцами застегивала пуговицы на рубашке.

— Вы не такой, как он.

— Тогда прекратите наказывать меня за то, что натворил он! Именно это вы и делаете, когда отказываетесь раскрыться передо мной. Не можете добраться до Хэрроу и изводите меня?

— Я… я просто хочу… забыть…

Кэтрин не в силах была подобрать слова. Наконец с досадой всхлипнула и отвернулась.

— Я все понимаю, Кэти, — уже более мягким тоном проговорил Макс. — Вы уже привыкли к своему камуфляжу, к своей маскировке. Вы боитесь, что при виде хотя бы сантиметра обнаженной кожи я превращусь в похотливое животное.

— Я больше не маскируюсь.

— И поверьте, ваше постепенное преображение произвело на меня огромное впечатление. Но я хотел вас еще до того, как вы в первый раз распустили пучок. Вы, можно сказать, просто украсили торт, который и так возбуждает у меня аппетит.

Кэтрин резко развернулась:

— Ну так удовлетворите свой аппетит. Я здесь, я готова.